Ямамото всегда носил с собой шинай: никогда не знаешь что может случиться.
Но ничего не происходило. Месяц. Три. Полгода. Два года. Один спокойный день сменялся другим. И все битвы, всё то, через что они прошли вместе сейчас и правда казалось игрой. Ямамото с удивлением понимал, что может позволить себе больше времени проводит с битой в руках, а не катаной.
Он никогда не думал бросать бейсбол. Он никогда не хотел отказываться от этого. И возвращаясь с соревнования - чувствовал удовлетворение и удовольствие от напряжённой игры.
Он никогда не думал, что всерьёз будет скучать по этому - по напряжённым тренировкам в кендо. По ситуациям - "на грани". И всегда знал - рано или поздно придётся снова взять его в руки. Не как тренировка, чтобы не растерять навык и быть готовым, но как - сражение.

Когда Скуало просит его отправится с Занзасом на задание [Вроой! Будь завтра в Италии. И тебе же лучше, если ты всё ещё помнишь как держать меч в руке] Ямамото искренне удивляется и смеётся: к чему такая спешка, Скуало? Ты уже купил билета? Хорошо-хорошо. Занзас, говоришь?
Когда Ямамото берёт снова шинай в руки не-для-дежурной тренировки - чувствует почти забытое предвкушение и волнение. Ему бы радоваться спокойствию и затишью. Но не давала покоя мысль, что не может всё закончиться - так. Но, встречаясь с Гокудерой - вспоминал. Прошлое и будущее; это казалось - неминуемым.
Но, слушая забытый-знакомый, громкий голос Скуало - укреплялся в мысли, что это лишь затишье перед бурей.
И усерднее тренировался на тренировках по бейсболу, точно боясь - не успеть.

Ямамото давно не был в Италии. Ямамото не так часто здесь бывал. Но дополнительными курсами выбрал итальянский язык.
Трущобы. Вот на что больше всего походил этот район. Место, где он должен был найти Занзаса. Место, где у него "задание". Место, подобно которому он никогда не встречал в Японии. Даже дальние улицы Намимори больше походили просто на пустующую часть города. Но не было этой грязи, этого душного воздуха, напряжённых взглядов из темноты переулков. Это больше напоминало то будущее, но - без войны. Впрочем.
Сжимая шинай крепче в пальцах, ускоряя шаг, Ямамото двинулся в глубь переулка; взвизгнула протестующим мяуканием кошка, раздался скрежет металла.
Впрочем, кажется, Вария всегда находилась в состоянии войны. Добровольный выбор каждого и Ямамото, пожалуй, понимал, почему Шамал отказался его выбрать, когда предлагали.
[AVA]http://sh.uploads.ru/t/MjcOK.jpg[/AVA][STA]не молчи[/STA]

То ещё зрелище.

Поразительно как сильно отличалось их Небо, от Неба Варии. Цуна бы никогда такого не допустил. Одни цели – совершенно разные способы её достижения. Они больше походили на отражение друг друга, противоположности. И Ямамото было почти интересно узнать, понять – какой он? Босс Варии. Тот, кто стоит в тени Семьи. Не редкими встречами и даже не битвами на одной стороне против общего врага – а вот так, находясь рядом с ним, плечом к плечу. Находясь – на его территории. Ямамото не думал, что он узнает что-то совершенно новое и до этого скрытое: тот не имел привычки скрывать свои чувства и намерения, но. Сражаться с кем-то бок о бок, спина к спине, это – совершенно другое.

– Ну-ну, Занзас, – Ямамото улыбается, подходя ближе, бегло окидывает взглядом пленника, оценивая нанесённый вред. Ямамото не думал его выгораживать, но и продолжать это он тоже не собирался.
– Желаемого можно достичь проще, – кажется расслабленным, не-возмутимым. Закидывает чехол с оружием на плечо – сейчас оно ему не понадобится.

– Тебе лучше сказать ему то, что он хочет, – обращается уже к парню; улыбка становится ярче, мягче. Коротко взмахивает рукой в сторону босса Варии, делает ещё один шаг на встречу, чтобы можно было коснуться плеча – успокойся: совсем немного пламени Дождя, столько, чтобы хватило утихомирить парня, позволить рассуждать более спокойно.

– Я видел, как его подчинённые пролетали километры только потому что мясо было недостаточно хорошо прожарено, – беззаботный смех, едва заметно склоняет голову в сторону, выглядит доброжелательно, безобидно даже, – поверь, до тебя ему тем более нет дела, – опускает взгляд на нож в бедре, тихо выдыхает; ерошит себе волосы.

Не сложно догадаться, что Занзас плевал на того, кто перед ним. Единственное что ему нужно было – информация. Всё остальное не имело значения; по крайней мере, складывалось именно такое впечатление. И то равнодушие, спокойствие, с которыми босс Варии пытал этого человека, лишь подтверждало это.
Но если возможно обойтись без жертв – Ямамото бы хотел это сделать.

– Обещаю, ты уйдёшь живым и относительно невредимым, если скажешь, – Ямамото не смотрит на Занзаса. Ямамото понимает – это не самое разумное предложение; это не то, что босс одобрит. Но с яростью Неба Варии он как-нибудь справится. Этот парень – нет.
[AVA]http://sh.uploads.ru/t/MjcOK.jpg[/AVA][STA]не молчи[/STA]

Ямамото мрачнеет на глазах. Ему не нравится то, что он видит. Ему не нравится понимать, что его действия были ... наивными? Даже нет, не так - бесполезными. Если не усугубляющими положение. Его не пугает то, что тот кидается на него с ножом - Ямамото смог бы увернуться от этого удара и без помощи Занзаса, но. Это не помощь. И даже не отстрочка для парня. Можно было пламя использовать как транквилизатор - возможно помогло бы. Возможно.

Такеши хмурится, больше не улыбается; наблюдает за действиями босса - не отводит взгляд. Кажется неправильным отводить, кажется важным - видеть.
Жестоко, грубо и грязно. Но - действенно.

Нет, Ямамото отказывается сам так поступать, но серьёзно задумывается - смог бы, если бы появилась такая необходимость? Если бы выбора другого не было? И был ли выбор - сейчас? Выбор есть всегда - важно лишь то, сможешь ли ты после принять последствиями этого выбора и жить с ними. И, пожалуй, в этом вся проблема. Ямамото понимал - рано или поздно придётся принять этот выбор. Принять это - решение и эту решимость. Но, наверное, он хотел максимально оттянуть этот момент. И всё это задание - точно насмешка над ним, Ямамото, над его убеждениями и принципами; плевок и на убеждения Цуны. Или - проверка.

Интересно, чтобы сделал Цуна? И было бы это "что-то" действенным, или же с таким же треском провалилось бы?
Гокудера - смог бы. Смог бы принять это решение. Смог бы быть жёсче и радикальнее в подобной ситуации. Безопасность Семьи превыше всего, да?

В Гокудере Такеши почему-то не сомневался. Но в себе, осознанно переворачивающим катану тупой стороной перед ударом, он не был так уверен. Дело не в страхе. Дело в нежелании принимать, что цели нельзя достигнуть без подобной жестокости. Без того, чтобы не оставить противника калекой.

Но когда Занзас снова смотрит на него - улыбается; спокойно и мягко. Не огрызается и не спорит.
- Посмотрим, - беспечно отзывается; но взгляд прямо и уверенный.
Ямамото уверен в своих навыках, ему не нужно словами ничего доказывать. А ещё он уверен в своём оружии, в своём боевом стиле. Непобедимом боевом стиле. Это спокойная уверенность без примесей. И, когда придёт время, он сможет показать - он в состоянии постоять за себя и с шинаем, что легко и быстро может стать катаной в его руках.
[AVA]http://sh.uploads.ru/t/MjcOK.jpg[/AVA][STA]не молчи[/STA]

Ямамото следовал за Занзасом молча, ничего не говорил, никак не комментировал происходящее. Только раз, едва слышно – невольно глухо усмехнулся сам себе. Кажется, за все их сражения он не видел столько смертей. Они были на грани смерти сами. Они ставили на кон собственные жизни. Они думали, что кого-то потеряли навсегда. Но никогда это не было такой обнажённой правдой: легко и просто, неприглядно и неумолимо. Ямамото не нужно было объяснять почему Занзас поступает именно так. Ему достаточно было уже того, что он здесь по просьбе Скуало. Никто из Варии не просит помощи. Никто из Варии не полагается на других, не входящих в их круг. Сам факт того, что Скуало позвонил – говорил больше всех слов. Но понимать и принимать ещё не означает – соглашаться. 

Это противоречило всему. Это был слишком сильный контраст. Это могло быть – ненеминуемым будущим. Как долго Ямамото сможет прикрываться не желанием у б и в а т ь? Как долго сможет позволить себе бить тупой стороной? Будущее показало – это неизбежно. Будущее показало – иногда нужно ставить на кон совсем другое. Иногда нужно принимать жёсткие решения. Ямамото готов к этому. Но отчаянно хочется оттянуть этот момент.

Но пробивает осознанием – как иллюзорны их спокойные, прошедшие два года. И как долго ещё так сможет продолжаться? Прошлые битвы оставили слишком сильный отпечаток, причины их были слишком ясными, чтобы думать, что всё это на самом деле может забыться. Их просто ... не трогали. Им позволили жить б е с п е ч н о. И за это, пожалуй, стоит сказать спасибо.

Ямамото улыбается в спину Занзасу; запрокидывает голову назад, спускает с плеча чехол с шинаем. Есть черта, которую Ямамото не хочет переступать. И даже босс Варии не сможет заставить его поменять эти убеждения. Не сейчас.

Такеши радуется. Искренне радуется, что не забросил кендо. Не сказать, чтобы его навыки значительно выросли за это время – вероятнее он остался на том же уровне, но. Даже этого сейчас будет достаточно. Этого достаточно, чтобы услышать чужое движение; чтобы успеть вытащить шинай:  движение отточенное и быстрое – удар приходится раньше, чем чехол касается пола, удар точно в уязвимое место на шее. Ямамото подхватывает мужчину, не давая рухнуть, виском удариться об острый выступ; проверят быстро пульс – жив и, по всему видимому, атаковал из последних сил. Каждый из них борется за что-то своё, только оказались они – по разные стороны.

– Что ты с ними сделаешь потом? – зачем именно мы здесь, Занзас? Стереть с лица землю это место, или?
Ямамото закидывает шинай на плечо, внимательно наблюдает за действиями босса; Ямамото выглядит – расслабленным и спокойным, но сейчас не улыбается.
[AVA]http://sh.uploads.ru/t/MjcOK.jpg[/AVA][STA]не молчи[/STA]

Ямамото молча последовал за ним. Не торопил с ответом, ждал. Он ничего не сказал бы даже в том случае, если бы Занзас решил не продолжать диалог. Небо Варии было своенравным и непокорным. Небо Варии было – ярким и обжигающим. Ямамото слишком хорошо понимал, что не стоит заставлять его бушевать. Ответ был не обязателен – скоро он всё равно узнал бы ответ на свой вопрос.

Но Занзас даёт ответ. Не словами но – делом.
Такеши сперва удивлённо вскидывает брови, рефлекторно сжимая в пальцах оружие крепче.
А потом хмурится – слышит.
В груди что-то ухает, сердце пропускает удар, сбивает ритм, ускоряясь.
Ямамото не нравится то, что он слышит. В груди тянет, пальцы сжимает ещё сильнее, до побелевших костяшек. И становится почти стыдно за свою мягкость. За своё желание не причинять вред.

Но самое отвратительно, самое невозможное для самого себя – он всё равно не готов убивать. Он не сможет отнять жизнь у этих подонков – а иначе их и не назовёшь.

Это грязно. Это мерзко. Это отвратительно. Это – неправильно.
Ямамото слишком отчётливо представляет то, что там происходит. Против воли – представляет. И он чувствует как клокочет сердце, он чувствует, как спокойствие, которое даже в будущем лишь единожды дало заметный сбой – трещит, отступает.

Это нельзя оставлять безнаказанным. Это нельзя спускать рук. Но можно ли отнимать жизнь?
Короткая, оглушающая мысль: «Это было бы слишком просто». Убить – было бы слишком просто.

Такеши мотает головой, встряхиваясь точно пёс, отгоняя мысли.
Заглядывает в глаза Занзаса; и не нужно быть провидцем, чтобы понимать, что босс Варии так просто их не отпустит. Не нужно быть провидцем, чтобы понимать что именно босс Варии хочет сделать с ними.

– Сперва нужно её увести, – ладонью касается чужой груди – я понял; почти чувствует чужой жар, чужую Ярость. Цуну никогда не нужно успокаивать. На Цуну Ямамото никогда не применял своё пламя. И сейчас – пока – тоже не пользуется этим.

– И не только её, – заглядывает в глаза, кажется, что налитые кровью, огнём: остынь, Занзас. Здесь могут быть другие; как много здесь – подобных ей, этой девочки?
Тебе нужно держать себя в руках, Занзас – не будет ничего хорошего, если от этого места не останется ничего; если ярости позволить двигай собой. Выбей из них дерьмо, размажь по стенке – но не переусердствуй, прошу.
[AVA]http://sh.uploads.ru/t/MjcOK.jpg[/AVA][STA]не молчи[/STA]

Складка между бровями становится отчётливее, когда Такеши – видит.
Слышать это одно, но видеть – совершенно другое.
Все детали встают на свои места, делая картину более целостнее. Неприятно, мерзко; б е с ч е л о в е ч н о.
Эмоции вспыхивают новой волной; сжигают, сжирают изнутри – раздирают точно зверь взбешённый.
Но внешне Ямамото остаётся совершенно спокойным, только взгляд кажется что – темнеет.

Всё происходит быстро. Занзас не-терпимый. Занзас не чувствует жалости, не чувствует сочувствуя, не даёт даже шанса для оправданий. Тело падает замертво, поднимая пыль с пола. За ним – второе, грузно рухнув сверху; у б и т ы е.

Ямамото просто – наблюдает. Пальцы крепко сжимают рукоять шиная. Он не делает ни одного лишнего движения, не пытается помогать Боссу Варии, но и – не пытается остановиться. Это кажется до отвратительного, до неправильного – правильно. И он ничего не говорит, просто – принимает. Принимает происходящее как – необходимость.
Слова потом. Всё – потом.

Сейчас он коротко кивает, убирает шинай в чехол, чехол – на плечо.
Сейчас он мягко улыбается, опускаясь на корточки рядом с девочкой. Помогает застегнуть ей штаны, приглаживает растрёпанные волосы, убирая пряди за ухо.

– Всё хорошо, – тихое, но твёрдое. Ласковое.
Ладонью проводит по щеке, смазывает прядь; заглядывает в заплаканные глаза.

– Тише-тише. Теперь – всё будет хорошо, – мягким, непоколебимым обещанием. Теперь – всё будет хорошо.

От кончиков пальцев – мягкое и тёплое, у с п о к а и в а ю щ е е.
Чтобы вместе с кровью смешалось, с эмоциями; разглаживая напряжение, унимая нервы и тупую боль. Давая отчаянию отступить, давая детской истерике – утихнуть. Хотя бы на время.

– Пойдём, – Такеши тихо выдыхает, сдерживая собственное, рвущееся негодование, тупую боль, когда видит её – такой; своё желание – прекратить это немедленно. Нужно быть спокойным. Нужно быть рассудительным. Нужно это прекратить. И необходимо – не дать Занзасу сорваться с цепи окончательно, разрушая всё, всё, что только попадётся на его пути. Занзас точно животное, хищник. Его никогда не запрёшь в клетке, своенравного; но можно – успокоить. Такеши хочется верить, что можно.

Он берёт девочку на руки, уносит в безопасное место. Снимает с себя куртку, чтобы одеть в неё девочку.

– Будь здесь, хорошо? Я скоро буду,  обещает, обнимая; ласково треплет по волосам, улыбается мягко.

А когда поднимается, когда достаёт чехол – улыбка пропадает; беспечность и непринуждённость – как рукой снимает. Ямамото становится совершенно серьёзным.

Найти Занзаса не трудно.
Вокруг паника, на Ямамото кидаются сразу, стоит только уйти глубже в здание.
Ямамото бьёт – чётко, стараясь вырубить одним ударом.
Рукоятью в висок, оказываясь за спиной второго.
Не-убивает.

– Занзас, – тихое, но твёрдое; договорить не успевает – откуда-то появляется ещё один. Тихим шёпотом: "Самидаре Аме", – спиной к спине – с боссом Варии, – остынь, ещё немного и здание рухнет – оно старое и ветхое.
[AVA]http://sh.uploads.ru/t/MjcOK.jpg[/AVA][STA]не молчи[/STA]

Девочка затихает. Лишь тихо всхлипывает ещё. Лишь дрожит мелко: от нервов, от ломки. Обессиленно падает на землю, сбивая тонкие колени в кровь, но совершенно не замечая этого. Смотрит пустым взглядом, не видя ничего.

Ямамото спиной чувствует чужую ярость. Чужую силу. Ямамото бы хотел, как обычно — улыбнуться беспечно, рассмеяться: «Ну-ну, всё хорошо», — не не хорошо. Ничего из того, что он видел здесь не было тем, что можно было бы охарактеризовать как «хорошо». Слишком много дней проведённых в счастливом, беспечном неведении. Слишком резкое, грубое погружение: Ямамото просто выдернули из привычной жизни и кинули в самую гущу — давай, щенок, попробуй не сдохнуть, попробуй остаться равнодушным, сохранить спокойствие и беспечность. Это не было похоже на прошлые их стычки и сражения. И дело не в силе врагов — совсем нет. Это просто люди. Ямамото не нужно пытаться превзойти самого себя, чтобы выжить. Это было не то сражение, когда на кону твоя жизнь. О, как бы Ямамото сейчас хотел, чтобы было именно оно! Просто сильного противника, но лишь бы не видеть всего этого. Не чувствовать то, что он чувствует сейчас.

И ведь не было ничего, о чём бы он не знал. О чём никто не знал бы. Но одно дело, когда подобные вещи на слуху и совсем другое, когда сталкиваешься с этим лично. Лицом к лицу.

Ямамото не знал, что он должен делать в этой ситуации. Как правильнее было поступить. Убить, как убивал босс Варии? Ямамото всё ещё не мог этого принять. Это было против убеждений Цуны. Это было против его собственных убеждений: кто он такой, чтобы распоряжаться чужой жизнью? Но ...

Но.

Кто они такие, чтобы позволять себе подобные вещи? Чтобы использовать даже детей лишь для того, чтобы удовлетворить собственные желания? Отвратительные, самые низменные. Не-позволительные. На подобное ни у кого не было права. Ни у кого. Это было так неправильно. Так неправильно.

И Ямамото чувствовал, как вместе с яростью Занзаса разрасталась и его собственная злость. И ему не нравилось это чувствовать. Не нравилось. Совершенно не нравилось. Тихая, едва ли ощутимая по началу — сейчас она обжигала нервы, до зуда в пальцах.
Такеши больше улыбается, хоть и остаётся внешне спокойным. Он замирает на мгновение, когда навстречу выходит девушка. Почти ничем не прикрытая. В груди скребёт и Ямамото хмурится. Он хочет сказать: «Да, всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо», — но почему-то молчит. Секундное замешательство. Секундной замешательство, которого он не мог себе позволить, но всё равно замешкался.
Выстрел оглушает на какое-то время, в ушах звенит, а к запаху затхлости и пороха примешивает запах крови — тошнотворный, оседает в глотке металлическим привкусом. Ямамото так и не двинулся. Время кажется замирает, останавливается. Ямамото переводит взгляд на руку девушки, судорожно сжимающей рукоять ножа. Поднимает взгляд, встречаясь с её и прокусывает собственную губу изнутри; до крови.

Возьми себя в руки.

Это было непозволительной роскошью.
То было просчётом. Его, Ямамото, просчётом.

А~аа. И чем он только занимается? Слишком много думает и загоняется. Как это было на него не похоже. Подобного нельзя было больше допускать. Ни в коем случае. В конце концов, Скуало в него верил. Ведь иначе он бы не позвонил. Ведь иначе Ямамото сейчас не стоял бы сейчас. И всё что требовалось от Такеши — не подвести его. Но как же хотелось сравнять это место с землёй.

Ямамото улыбается. И вряд ли девушка это заметит, но улыбка выходит несколько вымученной, болезненной. Ямамото улыбается и поворачивается к боссу.

— Прости, — негромкое, неправильно-беспечное. Искреннее.

Но когда снова смотрит на неё, вновь замахнувшуюся для удара — улыбка спадает с лица, он становится серьёзным.

[Зачем ты это делаешь? Ради чего ты готова запачкать свои руки кровью? Ради чего ты готова терпеть все унижения и побои?]

Покрывало, скрывающее хоть что-то, спадает на пол, полностью оголяя девушку, но та это совершенно не замечает этого. А Ямамото не сводит взгляда с её глаз. Та давится слезами, но отступать не собирается.

От такого прямого и очевидного удара уйти просто: Ямамото не делает ни одного лишнего движения, один шаг в сторону, разворот — уже сам перехватывает чужую руку, успев переложить катану из одной руки в другую. Ямамото сжимает пальцы на чужом запястье крепко, но так, чтобы не причинить лишней боли. Но следующим движением рукоятью катаны бьёт в висок, вырубая её, подхватывая. Опуская на пол.

Нож падает с глухим стуком. Такеши закрывает глаза, глубоко вдыхая, опуская голову. Выдыхает медленно. Губы дрогнут в подобии улыбки. И он снова смотрит на Занзаса.

— Давай закончим с этим, — привычно-непринуждённо, но взгляд серьёзный, не-читаемый. Это не обязательно было говорить. Это было очевидно. Он старается не думать о ранении босса Варии. Не сейчас. Он уверен, что меньше всего Занзасу надо, чтобы об этом пеклись. Тем более сейчас.

Ямамото взмахивает рукой, рассекая оружием воздух, и больше не смотрит на него. Рывком сокращает расстояние между тем, кто недавно стрелял в Занзаса, тот возводит оружие, спускает курок. Но Ямамото успевает уклониться — пуля рассекает одежду, оставляя алую полосу на плече — выбивает пистолет из чужих рук. И следующий удар снова наносит рукоятью катаны: в солнечное сплетение, со всей силы. Ямамото не позволяет себе большего. Ямамото не может позволить себе больше.Да и разве недостаточно просто их вырубить? Сдать полиции, в конце концов. Ведь не они должны вершить правосудие. Но прекратить это они могут. Он — может.
[status]не молчи[/status][icon]http://sh.uploads.ru/t/MjcOK.jpg[/icon]